Участники встречи с ветераном Великой Отечественной войны Князевым Алексеем Никифоровичем: ученики 4 а и 6 а классов МБОУ СОШ № 31 г.Энгельса Саратовской области Чиганова Ольга, Самойлова Владислава, Савельева Алина, Бондарь Светлана, Дзюбан Андрей; педагоги Абрамова Татьяна Станиславовна и Кляйнфельдер Наталья Евгеньевна.

Сроки работы: май-ноябрь 2013 г.

Вопрос: Алексей Никифорович, расскажите, пожалуйста, о своём детстве. Кем были Ваши родители?

Алексей Никифорович:

- С удовольствием поделюсь воспоминаниями о самом дорогом. Родился я, Князев Алексей Никифорович, 1 июня 1927 г. в селе Большая Сакма Чапаевского (ныне Краснокутского) района Саратовской области. Родители мои – отец  Князев  Никифор Степанович и мать Князева Елизавета Степановна – потомственные крестьяне. При Советской власти работали в колхозе. Отец мой был богатырского телосложения. Победно возглавлял на кулачных сражениях, обеспечивал превосходство своей улицы над остальными. Он был известным и уважаемым человеком в своём селе, входил в состав сельской ячейки в период организации колхозов. Он был очень гуманным человеком, отличался более демократическими взглядами, с сочувствием и пониманием относился к нуждам и заботам простых тружеников, поэтому не находил взаимопонимания у некоторых членов ячейки. (Алексей  Никифорович взял  старый альбом и стал показывать ребятам фотографии своих родителей).

Поэтому они решили расправиться с моим отцом. В 1939 году, когда свирепствовал голод, отец, обессилев, заболел. Вместо того, чтобы отправить его в больницу, они обвинили отца в симуляции, объяснили, что человек такого богатырского телосложения не  может болеть. Так подкулачники расправились с моим отцом, и его в 40 лет не стало, а мать осталась вдовой, на руках которой было двое детей: я  -  шестилетний ребёнок, и моя сестра Татьяна, которая была старше на 14 лет. Именно Татьяна стала для меня и второй матерью и отцом. Она учила меня быть справедливым и трудолюбивым. Помнится, как она учила меня подметать пол. После первого подметания нашла с десяток соринок и велела ещё раз более тщательно подмести. Затем  в третий раз. Она сказала:» Вот если ты  так будешь подметать за первый раз, то замечаний не будет, а будет только похвала!» Татьяна, физически крепкая женщина, работать в колхозе до глубокой старости. Даже в восьмидесятилетнем возрасте она по просьбе  управляющего колхозом помогала работать на току, а то и на дойке коров, когда доярки не успевали справляться. На всех самых тяжёлых работах: и летом и зимой она трудилась наравне с мужчинами, а иной раз и лучше их. Не дожила Татьяна до своего 90-летия всего 2 дня. В январе 2004 года её не стало. Как не стало и когда-то богатого колхоза «Комсомолец», который имел МТС с громадным тракторно-машинным парком (только комбайнов было более 50 шт.). Но в 2004 году в колхозе «Комсомолец» не нашлось ни одной  машины, чтобы отвезти покойницу на кладбище. Машину выделило единственное работающая на тот момент организация – Заготзерно.

Вопрос: Кроме сестры Татьяны, о которой Вы с таким уважением и благодарностью сейчас рассказали, были ли  у Вас ещё братья и сёстры?

Алексей Никифорович:

- Ещё у меня был старший брат Иван Никифорович, 1013 года рождения. В детстве я его помню только по отдельным встречам. Он помогал нам, но жил со своей семьёй отдельно. Он был кадровым офицером. Когда мне было 10 лет, в 1937 году мы приезжали с матерью к нему в город Энгельс, где он жил и служил в лётном городке. Он воевал, был ранен, после ранения снова возвратился на фронт, снова был контужен, но выжил. После Победы возвратился в Энгельс, где работал мастером на мебельной фабрике, а затем простым рабочим-заточником пил. Это был очень скромный человек, стеснялся даже пользоваться льготами и правами инвалида войны. Он имел много боевых наград, был примером честного служения своему отечеству, человеческой порядочности. Он был уверен, что основным мерилом значимости человека должен быть его труд, добросовестно и качественно им выполняемый.

Вопрос: Помните ли Вы свою учительницу? Как вы учились в школе? Какая была школа? Ведь это было ещё до войны!

Алексей Никифорович:

- Довоенное время – это период познания, учёбы, вхождения в производственную работу. С 8 лет пошёл в школу.  Путь от дома до школы был не близок – 4 км. Пешком, а иногда с пробежками преодолевали мы этот путь. Зимой, правда, нас возили на лошади, запряжённой в сани. Это было удивительное время. Ходили чаще не по дороге, а прямиком, по степному полю, украшенному цветами, или хлебному полю, засеянному высокостебельной рожью. По дороге мы успевали наиграться, набегаться вперегонки. А что такое усталость и не знали. Школа была одна на три посёлка. Наш посёлок Сулавьи состоял из 25 дворов. (Алексей Никифорович показывает фотографию, на которой запечатлён поселок, широкая улица и одинокие домики). Затем  посёлок чуть побольше, именно в нём была Смирновская школа, и третий, ещё меньше нашего. Школа была начальная, состояла из двух отделений, по два класса в каждом: первое – 1и 3 классы, второе – 2 и 4 классы. Были очень шустрые ученики, которые успевали побывать и в первом и во втором отделении в одно и то же время, и везде получали хорошие оценки за ответы (даже в старших классах). Зимой в сильную пургу за нами не приезжали, и мы оставались ночевать в школе. Это было интересно, запоминающееся время, это укрепляло нашу дружбу, сплачивало, выделяло лидеров и выявляло нерадивых и лентяев, над которыми мы подшучивали.

Вопрос: А как вы подшучивали над одноклассниками?

Алексей Никифорович:

-  Был такой случай: решали мы задачки по арифметике в начале первого класса, справлялись с ответами. У кого не сходится ответ, совместно, всем коллективом  находили ошибку. Заметили, что у Крючкова Павла почему-то чаще всех не сходятся ответы. Оказалось, что он просто не решал задачи, а ставил первую пришедшую в голову цифру. «А чего думать? Анна Петровна лучше меня знает, сколько будет в ответе. Она и сама мне исправит на верный ответ!» - так он рассуждал, а мы смеялись над его ленью. К учителю мы относились с великим почтением. Чтобы кто-то стал перечить учителю или говорить о нем непочтительно – это осуждалось. Если учительница шла по селу, то сидевшие на завалинке дома старушки  поднимались и с почтением кланялись. Учитель или инженер на селе был очень уважаем, но и спрос с них был и в моральном и нравственном отношении высок. Они являлись эталоном поведения для сельчан.

         Так я закончил начальные 4 класса в Смирновской школе,  а с пятого класса стал учиться в средней школе с.Корнеевка (это 7 км. от дома). Там мы уже не ходили каждый день домой, а стояли на квартире. Домой приходили только на воскресенье, с собой брали продукты для питания на всю неделю. Одно время мне пришлось квартировать у  бывшего сослуживца легендарного героя гражданской войны В.И.Чапаева. Он рассказывал о Василии Ивановиче с большим уважением, отмечал его особую заботу и внимание к своим солдатам, а также суровость, строгость за грубое отношение к простым гражданам.

         Там я проучился с 5-го по 7-йкласс, но 7-й класс не закончил. в связи с тем наши войска, обороняющие Сталинград, уже располагались в нашем районе. На квартире, где нас приютила семья Якова Садчикова, поселились 5 человек: 2 девочки и 3 мальчика. А с приходом солдат Сталинградского подразделения к нам начали подселять ещё по 8-10 и до 13 человек. В небольшой крестьянской избушке нам, ученикам, места уже не хватало, даже на полу всё пространство было занято. Мы, мальчишки, ухитрялись ещё некоторое время учиться, готовя уроки на полатях. Вместо чернил - разные настойки, писали на страницах книг и старых газетах При выполнении домашних заданий приходилось надеяться на память и внимательно читать требования к ответу. Например, мне запомнилось, что получалось не просто формулировать ответ общей оценкой, а с учётом личного твоего понимания и обоснования, что хорошо развивает мышление. Или, например, придумывать по геометрии свой вариант теоремы. Я считаю, что потом именно это помогло мне в изобретательской работе: заглянуть чуть глубже, усовершенствовать, сделать что-то новое, чего до тебя ещё не было.

         Прервав занятия в школе, я возвратился домой.

Вопрос: Чем занимались Вы, когда  из-за войны окончилась учёба?

Алексей Никифорович:

- Стал помощником конюха, помогал ухаживать за лошадьми, гонял их на водопой. Учился верховой езде, а потом, когда сам достаточно хорошо освоил верховую езду, то стал и сам объезжать молодых стригунов. В этом деле были и успехи, но и немало казусных случаев, например, когда не удержавшись в седле, падал с лошади и оказывался под копытами бегущего табуна. Смотреть страшно, но всё завершалось благополучно. Я даже верил, что лошадь никогда не наступит  копытом на человека, не причинит ребёнку вреда. Когда мне было лет 5-6, произошёл такой случай: я изготовил удочку для рыбалки, а лески нет. Где взять? Я подошёл к лошади, самой брыкучей, как оказалось, и вытянул из её хвоста один волосок, потом ещё и ещё... Мать, увидев это, испугалась, и не знала, как меня предупредить, как помочь. Она окликнула отца, но тот сказал: "Вон видишь, лошадь смотрит, кто её тревожит, и ребёнка не тронет!" Я очень любил лошадей, ухаживать за ними доставляло мне большое удовольствие.

         В зиму 1943 года уже стал работать конюхом. а не помощником. В мои обязанности входили подвозка корма лошадям, перегон их на водопой на пруд. Там для этого прорубались во льду корытообразные проруби. А ещё ежедневная уборка навоза. К запаху конюшни нужно привыкнуть, и он начинает нравиться.

         К работе я был приучен, на летних каникулах 1943 года  работал в колхозе пастухом, ухаживал за отарой овец. Дети есть дети, и мы искали и находили  развлечения. Например, я устраивал соревнования по бегу с ... молодым баранчиком из отары. Мы делали по несколько "забегов", иногда побеждал он, иногда - я. Однажды мы увлеклись, и убежали от отары на более чем на полтора километра. Поймать разгорячённого баранчика мне оказалось не под силу. Помогли рабочие буровой. Мы его связали. а потом рабочие на повозке доставили нас к отаре. Я был очень горд, т.к. не бросил животное  в степи  на съедение волкам.

         В последнее лето перед призывом в армию я работал на вспашке поля. Пахота проводилась рабочими быкам. Была организована бригада из одних подростков. В каждый плуг впрягались 2 пары быков и обслуживались двумя пахарями: один за погонщика. другой за  плугаря. Нашим бригадиром был бывший фронтовик с изувеченной ногой. К нам он относился очень строго, но по-отечески. Добился для нас питания как для трактористов. Зато и работали мы тоже на пределе возможностей. Подымал он нас утром задолго до рассвета. Сразу запрягали быков, успевали до рассвета пройти 2 -2,5 км гона. Потом короткий перерыв на обед, и заканчивали работу после захода солнца. Ночью тоже не всегда отдыхали, так как частенько к нам обращались за помощью  отвезти зерно на элеватор в счёт срочной поставки на фронт. Хочется рассказать, что распашка солонцовых почв очень своеобразная, плуг не идёт постоянно на какое-либо заданное заглубление, а то заглубляется, но часто резко выскакивает на поверхность. От пахаря требовалось больших усилий, чтобы выдержать заданную глубину вспашки. Сначала казалось, что пройдёшь 100 метров и упадёшь от усталости. так и было на первых порах. Но потом мы привыкали и к такой нагрузке, научились управлять быками. контролировать глубину вспашки.

         Принимал участие в заготовке сена для колхозного скота: скашивание на лобогрейке, согребание сена в волки и копны. Наиболее трудоёмкой для меня была работа по укладки сена на воз. Работать приходилось вдвоём, слаженно: взять копну без остатка за один приём и высоко забросить на воз. Мы работали в паре с женщиной, соревновались по скорости и объёму. Но наиболее трудной была работа на лобогрейке при скашивании проса. Урожай удался богатый, а масса скошенного хлебостоя, который надо было вилами собрать с полотна косилки и свалить в волок требовала высочайшего напряжения. На руках не заживали кровавые мозоли.

         Не менее тяжёлой была работа на мельнице. когда возили туда зерно. Надо было взять мешок с зерном, нести его вверх по лестнице для того, чтобы засыпать его в жернова, пройдя через которые зерно превращалось в муку. Потом эта мука ссыпалась в лотки, и мы её  снова насыпали в мешки

Алексей Никифорович: Ребята, а вы знаете, кто такой Чапаев? Нет?! Хотите, я вам немножко о нём расскажу?

- Когда я учился в Корнеевской школе и встречался с ветеранами Гражданской войны, то там я многое узнал о легендарном герое Гражданской войны  В.И. Чапаеве  и его помощнике Петьке Исаеве. Я одно время стоял на квартире у того, кто лично встречался с Чапаевым. Слушал его рассказы об отношении  Чапаева к своим солдатам и простым сельчанам. К нему обращались все без всякой церемонии и он участливо отзывался на просьбы. А что  касается Исаева, то он уроженец этого села и влился в ряды чапаевского войска с отрядом 50 конных человек. И лично от его сына слышал, как он встретился будучи 9-летним мальчиком с Чапаевым и так доверился ему, что запросто сидел у него на коленях и получил от него в качестве подарка планшет и бинокль.

Я, находясь в некотором родстве с внуками сына легендарного Исаева, по возможности поддерживал родственные отношения.

Однажды я читал газету «Правда» обратил внимание на объявление, что на какую-то дату намечается сбор чапаевцев. Приглашаются знакомые и родственники Чапаева. Сбор был организован, как помнится, сыном Чапаева Александром Васильевичем и легендарной по фильму о Чапаеве Анкой - Марлей Поповой. Об этом приглашении я переговорил с сыном Петьки Исаева и он согласился поехать. По приезде он похвалился, что очень радушно встретили. Приехал он в новом костюме с подарками. На вопрос, в чем он нуждается, он сказал, что особой нужды ни в чем не имеет. Но вот беда: стал перестилать пол в своей хате, так пару досок не хватило и никак не может закончить эту работу. Говоря это он не полагал, что по этому поводу ему окажут такую помощь. Но  к его удивлению по приезде из Москвы после этой встречи обнаружил: у него во дворе лежали доски, которым он в избытке застелил свой пол в хате. Я еще тогда пожалел, что люди которые много бы могли поведать нам о легендарных людях, часто остаются невостребованными. Поэтому та работа, которую вы ведёте вместе  с ребятами из подросткового клуба «Лагуна», очень нужная.

Вопрос: Алексей Никифорович, о чём Вы мечтали в юности? Ведь не было компьютеров. ноутбуков и айфонов, о которых мечтают современные дети?

Ответ:

- Одним из наиболее важных и значимых моих желаний, когда я еще был мальчишкой и шла война, тогда часто приносили в село письма с известиями о раненых и погибших, это было желание пойти на фронт и отомстить за все: и за погибших, и причинение страданий всему нашему обществу и каждому из нас.

         И вот  уже конце войны, в ноябре 1944 года, мне принесли повестку явится на призывной пункт. В это время я находился в школе, готовил уроки по программе 9 класса. Было какое-то сложное чувство -  успею или не успею попасть на фронт. Тревога сохранялась и по призыву в ноябре 1944 г.  уже в ряды Красной армии. Но в феврале 1945 г.  я уже находился в полковом училище на станции Инза Ульяновской области и должен был пройти 6-месячные курсы подготовки молодого бойца.

Вопрос: Как же Вы попали на фронт?

Алексей Никифорович:

- Однажды объявляют сбор всего учебного подразделения и делают объявление по набору желающих скорее попасть на фронт. Мы все, 3 призывника нашего сельсовета, сразу же изъявили свое желание. Без промедления сажают нас в вагоны-теплушки и везут через Сибирь на восток. Через месяц изнурительного пути нас привозят на дальний Восток. Сначала я учился на радиста в частях 76 батальона морской пехоты ТОФ вблизи г. Артем, а после  начала войны с Японией, где-то через 3-4 дня, принял боевое крещение при высадке десанта с Русского острова в порт Сейсин. Наш десант был вторым. Наша авиация и массированный огонь нашей эскадрильи превратили прибрежную часть порта в сплошное пожарище. Еще на подходе было страшно представить как там можно находится живому человеку – все объято пламенем.

Но оказывается русскому матросу все под силу. Было очень жарко горели хлебные и другие продукты, разлагающиеся трупы, удушающий запах и жуткая картина от трупов и трудность выбраться.  Нужно было во что бы то ни стало преодолеть этот рубеж пожара, он затруднял нам выход на заданный рубеж.

         И в дополнение, когда мы вышли из огня и заняли исходные позиции и еще не успели окопаться, впервые увидели японцев, которые тоже делали окопы. Они первыми открыли огонь. И наши потери были бы на много больше, если бы не минометчики, которые зашли за сопку и изменили ситуацию, накрыли их шквальным огнем и вынудили покинуть свои позиции. Было много погибших и раненных. Тогда и я был ранен в руку, но остался в строю.

Вопрос: Алексей Никифорович, какой эпизод войны Вам запомнился больше всего? Почему?

Ответ:

- Помнится один примечательный эпизод. Один из наших матросов – Ибатулин, не знаю какой он национальности, над ним частенько подшучивали, он плохо говорил по-русски, медленно. Но вот когда мы находились,  в плохо защищающем от пуль  недокопанном окопчике, многие из нас боялись и нос высунуть, чтобы стрелять. Он же, не испугавшись пуль,  сел по-казахски на пятки и с открытой грудью и головой продолжал вести обстрел, хотя и был раненый. (Алексей Никифорович помолчал, вздохнул и продолжил).

         Еще мне запомнился случай. Нам дали задание подняться по непреступной части сопки и ликвидировать засевшую там группу японцев. Подняться по этой стороне сопки надо было ночью, до рассвета, чтобы не быть обнаруженными. Опасные, непреступные участки приходилось преодолевать в одно дыхание. Местами это была почти вертикальная стенка, надо было зацепляться  за любую шероховатость поверхности, а местами при сыпучей щебенке обгонять скорость осыпания скоростью передвижения. И мы выполнили эту задачу. И поднялись до рассвета на сопку. Затем выбили японцев из их позиций. Но небольшая горстка оставшихся в живых японцев, спустившись с сопки к ее подножью, не давала успешно завершить операцию. Спускающихся с сопки наших матросов они хорошо просматривали, а сами укрывались за прибрежные вулканы, поэтому были недоступны для пулевого поражения. Но тут нам помогла смекалка и противотанковые гранаты. Брошенные нашими матросами маленькие гранаты-лимонки они успевали их отбросить, т.к.  они взрывались спустя некоторое время после того, как из нее выдернуть взрывную чеку. А вот противотанковая граната более мощного взрыва и действует как только достигает опоры. Вот такую гранату мы им  и добросили, затем вторую, третью. Это и штыковая атака позволили завершить успешно боевую операцию.

         Вопрос: Расскажите. как Вы закончили войну?

         Ответ:

- В последней моей боевой операции мне пришлось участвовать в морском десанте в порт Чензан. Это произошло накануне завершения боевых действий и капитуляции Японии. На пути к месту выполнения задания нас сначала атаковали  2 подводные лодки. Это были суда, управляемые смертниками-самураями. Одну подлодку мы своим кораблем – эсминец "Войков" – протаранили, а вторую потопили глубинными бомбами. Затем нас атаковал самолет, за штурвалом - тоже смертник, т.к. уже верховным командованием Японии был дан приказ прекратить боевые действия. А вот смертники-самураи, оставаясь верными своей клятве, принимают смерть в бою, поэтому не подчинились приказу. Такую участь принял для себя и генерал, который командовал гарнизоном порта Чензан.

Наше командование в лице командира нашего батальона майора Пайдукевича  и командира морской эскадры, находясь ниже в чине, чем тот генерал, поэтому он не согласился сдаться в плен вместе с вверенным ему 9-тысячным гарнизоном и сделал себе харакири. А наш команда без боя взяла 9-тысячный гарнизон, чем еще раз подтвердили название нашей 13 особой бригады ТОФ -непобедимая и легендарная. 

         После окончания боевых действий наше подразделение перебросили из  Северной Кореи во Владивосток, и в мае 1947 я был уволен из армии по ранению.

Вопрос: Ваша мирная жизнь как строилась?

Ответ:

- Я возвратился после войны на прежнее место жительства. Но работа в колхозе по причине физического недостатка, связанного с ранением руки, ущемляло мое самолюбие и позволяло  выполнять только малозначительную работу, поэтому я попросился поступить в Пугачевский гидромелиоративный техникум, чтобы работать  на строительстве гидроэлектростанций. Был казусный случай: мне надо было получить справку с места работы, а мне ее не дали с  мотивацией, что в колхозе нужны рабочие руки. Когда я с этим отказом пришёл к  директору техникума, то он лично написал записку и сказал: «Вот отдашь эту записку и больше препятствий в твоей учебе не будет». Так и было,  я учился в техникуме, получал стипендию и продуктовый паек. А по окончании мне предоставили возможность самому выбрать место работы. Строил я гидроэлектростанции в ныне Псковской области. До возведения ГЭС в деревне не было ни света, ни радио. Повсеместно применялся ручной труд. А когда ввели  в эксплуатацию ГЭС, село сразу преобразилось, приобретало современный вид. Дома и улицы освещались повсеместно, радиофицировались. Заработали МТС, пилорама, автоматизировалось кормоприготовление на животноводческих фермах и проч.  Все это было без какой-либо платы за электроэнергию.

         А когда началась компания по освоению целинных земель в Саратовском Заволжье,  то я приехал в Саратов и, не заезжая домой, устроился на работу в Энгельсский механизированный отряд по строительству гидромелиоративных сооружений. Строил орошаемые участки, возводил в строй плотины.

         Пруды и каналы предназначались как для водоснабжения населенных пунктов, так и для водопоя скота. Работал в Саратовском проектном институте по выработке перспективных планов механизации Повалина. И с 1957 г. начал работать в сфере научно-исследовательских разработок. Сначала работал в должности мастера в опытном хозяйстве, а потом и в ВолжНИИГиМ, созданном на его базе. Внес большой вклад в теорию и практику по разработке и применению новых технических средств и технологий бороздового и комбинированного способов полива по бороздам с одинаковым созданием увлажнительного микроклимата дождеванием. Эти разработки союзным министерством предполагались для внедрения в различных регионах страны.

         Да, все это было и всё это было востребовано производством. Жаль, что теперь это не находит применения.

         Наше поколение, поколение, которое защищало свою государственную независимость в Отечественной войне, обеспечивало экономический рост и  социальные права общества на труд и отдых, теперь вспоминает о прежнем величии с гордостью за Советскую страну.

         Моя жизнь сложилась очень удачно.

Вопрос: Алексей Никифорович, кто изображён на этой фотографии? До чего же они похожи?

Ответ: Это моя жена и дочери.

Вопрос: Расскажите, как вы познакомились с Вашей будущей женой?

Ответ:

-  Хочется напомнить, что в то время появление учителя или инженера на деревне встречали очень приветливо. А тут еще инженер, с помощью которого преобразилось село: появился электрический свет и радио. Клуб, освещенный электрическими лампочками,  оживленный нашей художественной самодеятельностью, проведение каждодневных интересных вечеров -  все это мой определило выбор невесты. Мне очень нравилась симпатичная девушка, общительная, неравнодушная ко мне. Она была по пьесе моей невестой. Это была Люся. Я предложил ей руку и сердце, и она согласилась быть моей женой. Наскоро расписались, собрали свадебный вечер и стали собираться на следующую стройку ГЭС. Стойко выдержала он неудобства при переезде с одного объекта строительства на другой. А потом я приехал в Саратовскую область на освоение целинных  земель. Она жила у моей матери и приехала ко мне на место моей работы. По пути с одного на другой объект мы еле успели доехать до больницы, где мою Люсю приняли в родильное отделение. И через какие-то час-полтора меня обрадовали рождением первой дочери Тани. Затем я, работая в мелиоративном отряде, снимал квартиру в Энгельсе. А с переходом на работу в Энгельсскую оросительную систему с 1956 и затем на Энгельсскую опытную станцию в 1957 получил квартиру по месту работы. С рождением 2-ой дочери Оли мне дали более благоустроенную трёхкомнатную квартиру, в которой и живу сейчас.

Людмила Петровна, моя жена,  уроженка Ленинграда, с началом Великой Отечественной войны она вместе с матерью и еще своей сестрой жила в гостях у бабушки.  И их деревню заняли фашисты. Она долгое время находилась в оккупации. На себе прочувствовала  эту участь.

Для того чтобы принести для еды картофельные очистки Люся вместе с другими девочками ходила на немецкую кухню и чистила и картошку. Рассказывала, что одна девочка хотела положить в очистки одну картошку, так получила хорошую взбучку. Их деревню несколько раз занимали то наши, то немцы. Однажды ее деда, который находился в окопе у дома, засыпало землей, была видна только одна голова. Их домишко, в котором они находились во время войны, был с просветами в стене от осколков бомбы, разорвавшейся радом с ним . Воронка от взорвавшейся бомбы в близи стенки дома была видна сквозь эти просветы в стене. Отец Люси погиб на фронте. Когда я возил свою молодую жену с одной на другую стройку она работала то библиотекарем, то заведующей клубом. Живя в Энгельсе, работала в Саратовском отделении нефтепровода сначала телефонисткой, а потом инженером связи. Числилась хорошей работницей, получала много поощрительных награждений. Была председателем местной профорганизации и членом областной Саратовской организации. Была уважаема в коллективе и по сути дела оказывала существенную помощь в производственном руководстве коллективом. Имея серьезные костно-мышечные заболевания, получала ежегодно путевки в перворазрядные санатории. При ее тяжелом заболевании весь уход за ней выполнял я. Эта обязанность с меня не снималась и тогда, когда в доме жила наша старшая  дочь Татьяна. После ухода из жизни дочери Ольги и жены Людмилы Петровны у меня не сложились отношения с дочерью Татьяной и внучкой Юлей. Я со своей второй женой взяли  на воспитание  и под свою опеку внучку. Без матери и отца вырастили нашу внучку Князеву Юлию Эдуардовну, дали ей за свой счёт техническое образование.

         И несколько сведений о младшей дочери Ольге. Она  окончила институт факультет иностранных языков. Практиковала как учительница в сельской школе, потом работала немного секретарем на заводе «Сигнал» и в детском садике воспитателем. Умерла рано по болезни, работая, забывала про здоровье.

Вопрос: Алексей Никифорович, расскажите о своих увлечениях, как Вы любите проводить время?

Ответ: Человек всегда должен быть чем-то увлечён. Я не исключение.

Раньше при институте проводились спортивные соревнования. Я принимал в них участие и даже получал призы. В основном это бег на длинные дистанции. Однажды я пробежал от института до места приземления Гагарина, это 17 км. без отдыха и, заняв 2 место в нашей группе, получил приз. Участвовал в лыжных соревнованиях и тоже успешно. Кстати сказать, лыжные прогулки не прекращаю и сейчас.

         В оздоровительном плане: много лет занимался моржеванием, проводил длительное усиленное голодание больше 50 дней за три периода. По утрам занимаюсь физической гимнастикой. Раньше выполнял чуть ли не весь комплекс йоговских упражнений. Теперь ограничиваюсь только теми, которые затрудняют движение, непременное применение приседаний и отжим на руках от пола. В питании делаю некоторые ограничения  в мясной и жирной пище, отдаю предпочтение  овоще-фруктовым продуктам. Занимаюсь, хотя и умеренно, садово-огородными работами. Как бы  не было трудно, добираюсь до дачных участков за 4-5 км на велосипеде, да еще  и пару ведер садовой продукции везу тоже на велосипеде. Трудна уже становится работа на огороде и в саду, но очень уж нравится мне она, поэтому и не бросаю ее.

         В заключении хотелось бы пожелать нашему молодому поколению, чтобы в учебе и работе не забывали о своем здоровье, которое надо беречь смолоду, и чтоб социальное положение улучшилось коренным образом: учились бесплатно, находили работу по способности и интересу и она была общедоступной и востребованной. А самое главное - чтобы не было горя и войны!

С уважением и любовью, Князев А.Н.!